Сейчас белорусское гражданское общество ощущает и использует силу диджитализации, как возможность прямой коммуникации. Это стремительно развивалось последние 10 лет благодаря социальным сетям и мессенджерам. Онлайн-пузырь расширен от профессиональных интересов до гражданской солидарности: теперь мы видим труды не только коллег-единомышленников, но и слышим заводчан, врачей, учителей, людей, занятых в транспортной системе и т.д. Еще до августовских событий сообщество культурных работников задумывалось о том, как можно поддержать друг друга онлайн во время пандемии. Например, были организованы: проект SOS Culture с целью помочь в цифровой трансформации культ институциям, онлайн-галерея 123 для финансовой поддержки художников в контексте отсутствия выставочной деятельности, где произведения можно было купить напрямую, без процента, который обычно закладывается галереями. Сотрудничество художников сформировало и солидарность в поддержке врачей в борьбе с Covid-19: художники безвозмездно передали на аукцион свои произведения, выручка от продажи которых пошла на закупку средств защиты от вируса, которые не смогло предоставить государство, ввиду отрицания проблемы пандемии как таковой. В Польше же, где был введен карантин, культурный сектор также столкнулся с приостановлением выставочной деятельности. Именно невозможность проведения оффлайн мероприятий стала поводом для цифровой выставки о "Солидарности и Сотрудничестве" (Solidarity and Agency), главная идея которой была как раз в том, чтобы поддержать и зрителя, и художника в условиях карантина. Выставка прошла в цифровом пространстве галереи "Арсенал" в Белостоке.

Какое значение для вас сейчас приобрела данная онлайн-выставка, если смотреть на нее через белорусский контекст: отсутствие устойчивого доступа к интернету, но явная солидарность на улицах с маршами в несколько сотен тысяч человек при Covid-19?

К. Р.: Серьезность белорусской ситуации сегодня явно несравнима с нашим опытом блокировки. Мы не рисковали так, как сегодня белорусы. Боюсь, что все, что я скажу в этом контексте о нашей работе, будет неадекватным. Однако, вдохновившись Ребеккой Солнит и Наоми Кляйн, мы хотели создать образ кризиса, придавая большое значение отношениям сотрудничества и солидарности. Хотя с развитием пандемии наше чувство свободы действий здесь, в Польше, уменьшается. Сейчас трудно поверить в возможность изменения системы, вызванной кризисом, с такой страстью, как в первые недели карантина, но мы не отказываемся от чувства солидарности. Сегодня на наших улицах объединяются демонстрации в поддержку борьбы белорусов и протестующих против дискриминации ЛГБТ+. Среди прочего, сама онлайн-выставка была призвана создать общую платформу для взаимной и межсекционной поддержки, построения своего рода сообщества в сети, которое сейчас физически расчленено. Конечно, при организации выставки мы имели дело не с ситуацией общего протеста, а с отдельными людьми.

Недавно Ольга Давыдык написала для TransitoryWhite, что весной 2020 года были открыты новые формы солидарности и силы взаимодействия на уровне индивидуумов и сообществ, что независимость чувствовалась по-новому после того, как была ограничена границами стран и квартир. Если я правильно поняла, именно в этот раз начался процесс выталкивания тел на улицы. Это было выражено в движущемся видео Аллы Савашевич: "Отдам фоторамку бесплатно" и "Пыльный слоган" Сергея Шабохина. Теперь эти произведения можно рассматривать как прогноз актуальных событий в Беларуси. Это перекликается с тем, что писал Солнит: в моменты кризиса многие из нас могут найти не только чувство общности, но и цель, и власть.

Когда речь заходит об онлайн-форматах художественных произведений и выставок, мне кажется, что интернет – это всего лишь один из инструментов или неотъемлемая часть реальности, в которой сейчас и солидарность, и искусство находят свои пути. Стоит отметить, что наша выставка – не первое онлайн-появление многих работ, представленных на ней. Интернет использовал Лукаш Радзишевский (Łukasz Radziszewski, Galeria Komputer) для сбора общин во время пандемии. Там он общается с людьми, которым затем посылает драгоценную подлясскую закваску для выпечки хлеба. С начала карантина чешская художница Юлиана Гошлова (Juliana Hoschlova) ежедневно публикует по одному рисунку на инсталляциях. Некоторые из них являются цифровыми, некоторые были созданы в сотрудничестве с другими художниками. Такие художники, как Арек Пасожит (Arek Pasożyt) и Павел Жуковский (Paweł Żukowski) всегда документируют и представляют свои действия, протесты, происходящие в публичном пространстве, одновременно на своих каналах в социальных сетях. Эти публикации можно рассматривать как эквивалентные изображения художественных произведений. "Полифония" Дианы Лелонек (Diana Lelonek) и Эдки Ярзонб (Edka Jarząb) – это аудиоарт, созданный путем сбора записей участниками акций протеста против закона о запрете абортов. Они связались с художниками в социальных сетях, где акция была объявлена в профилях активистов. Записи с лозунгами, которые скандировали участники акции протеста у себя дома, были объединены Эдкой Ярзомбом в одно произведение. Затем оно было доступно для скачивания тем, кто хотел очистить запись от слов выступающих во время, когда были запрещены публичные протесты и митинги протеста.

Как показывают вышеприведенные примеры, интернет способен стать площадкой, где можно связать людей с местом рождения протестных движений. Он уже сыграл свою главную роль, помогая людям найти и увидеть друг друга на улицах Беларуси. Попытки заблокировать сеть напоминают о том, о чем говорит Астра Тейлор (Astra Taylor) или художник Йонас Стаал (Jonas Staal) в своем проекте Collectivise Facebook: о необходимости создания собственных платформ в сети, которые не будут зависеть от капитала, который не только нас использует, но и всегда может решить закрыть эти самые сети. В контексте Беларуси угроза исходит от самого государства, которое имеет возможность отключить население от интернета. Как напоминают сегодня исследователи и активисты, нам нужно переосмыслить, у кого есть реальная власть над интернетом, поскольку те, у кого есть власть, всегда могут нас отключить. И они это сделают, если мы будем представлять реальную угрозу для системы.

Е. У-Р: Действительно, наш проект был реализован во время пандемии. За это время мы не знали и не могли предсказать, в каком направлении пойдут социальные настроения и как будет развиваться ситуация с пандемией. Моменты кризиса могут сделать нас лучше и заставить работать над переменами. В онлайн-выставке мы представили работы, которые являются своеобразными визуальными документами о возможном отношении к карантинному кризису и его потенциале для социальных изменений. Очевидно, что это может быть фрагментарно, но работы также показывают многоаспектность идеи сотрудничества. Более того, большинство работ являются частью более широкой, последовательной практики художников. Мы хотим, чтобы такие установки и практики, а также идеи солидарности, эмпатии, сотрудничества, самоорганизации, становились частью коллективной памяти и социального воображения. И сейчас в Беларуси вы практикуете эти идеи каждый день на улице, подвергая опасности свои жизни… И для меня большая честь разговаривать с вами в такое важное время, когда в Беларуси происходят протесты. В Польше есть мнения, что мы должны учиться на вашей культуре протеста, и я с этим абсолютно согласна. Масштабы и роль солидарности белорусских женщин в нынешних протестах невероятны. Наш проект, погруженный в проблематику солидарности и сотрудничества, просто несравним с белорусским контекстом. Вы определенно (пере)делаете свою историю на улицах прямо сейчас.

Как мы можем уже сейчас использовать мощь цифровых технологий, чтобы привлечь внимание не только к проблемам гражданского общества в условиях пандемии или политического кризиса, но и к сектору культуры?

К. Р.: Во время карантина в интернете циркулировал мем: в первом изображении Титаник опускается на дно с подписью "Мир в 2020 году", во втором - оркестр, играющий на Титанике, с подписью "Художественные учреждения и галереи, генерирующие онлайн-контент". Ситуация на польской арт-сцене во время карантина отличалась от ситуации в Беларуси: наш сайт был одним из многих онлайн-проектов учреждений культуры. Мы массово переносили (сверх)производство выставок и мероприятий в сеть. Я не думаю, что это значительно увеличило количество получателей культуры, но наверняка нашу выставку видели люди, которые бы не приехали в Белосток, и это важно для периферийных учреждений. К сожалению, я убеждена, что в основном это были люди из "арт-пузыря". Важно спросить, что художники, кураторы, институции могут сделать, чтобы действовать в политической и социальной сфере? Как мы можем способствовать изменениям, какими способами мы можем быть полезны в кризисе, как переопределить нашу роль в обществе, чем как подчеркнуть саму культурную сферу? В качестве примера можно привести работников культуры. Катя Шадковская (Katya Shadkovska) и Вероника Залевская (Weronika Zalewska) в своих работах, представленных на тему "Солидарность и сотрудничество", используют популярные явления в интернете, такие как ASMR или фильтры сторис в инстаграме, для распространения контента, ставящего под сомнение неолиберальную систему в том числе.

Е. У-Р: С одной стороны, я согласна с Катаржиной, что ситуация карантина дала нам понять опасность (чрезмерного) производства культурных событий в интернете в массовом масштабе. Это также вызвало широкую дискуссию о перепроизводстве в области искусства и культуры в целом, но, что самое главное, это показало ужасное социальное и материальное положение художников. Надеюсь, это окажет определенное влияние на нашу культурную политику! Кроме того, у меня есть ощущение, что мы начали ценить "оффлайн режим" участия в культуре.

С другой стороны, это показало нам, что мы должны думать о "силе цифрового", об оцифровке, о применении новых технологий в сфере культуры в более широком масштабе и более осознанно и продуманно (как о важной, стратегической части культурной политики). Это происходит уже много лет во многих местах нашего региона, но сложилось впечатление, что в Польше это было сделано довольно хаотично и без углубленных исследований и дебатов по этому вопросу (например, у меня сложилось впечатление, что не было дебатов о применении новых технологий в рамках партисипативных практик в учреждениях культуры).

В этом контексте мы должны помнить и об искусстве и культурном образовании. Думаю, галерея "Арсенал" имеет в этой области значительный опыт применения "силы цифровых технологий". Наша команда пытается применять новые технологии в нашей образовательной практике в сотрудничестве с профессиональными организациями, которые уже имеют некоторые ноу-хау по конкретным идеям. Например, три года назад мы применили новое решение совместно с факультетом педагогики и психологии Межфакультетского института культурологии и искусства Университета Белостока - игровую онлайн-платформу SEPPO в нашей оффлайн-практике семинаров, в основном сопровождающих наши выставки. Во время блокировки мы использовали ее также для проведения онлайн-семинаров.


Как вы могли бы описать итоги данной онлайн-выставки? Есть ли непредсказуемые результаты?


К. Р.: Инициатива этого проекта была одной из первых, которую я сделала в галерее "Арсенал", поскольку начала работать здесь всего за неделю или две до карантина. Мы стремились к тому, чтобы она стала одновременно и напоминанием о солидарности в условиях кризиса, и вдохновением для практики, и верой в будущее в каждом из нас. Было бы манией величия сказать, что мы оказываем влияние, но точно создаем одно из необходимых повествований. Повествование – это один из способов, с помощью которого арт-институции могут участвовать в общественной жизни. Выставка в интернете также имела некоторые результаты в режиме офлайн. Флаг Моники Дрожинской (Monika Drożynska), который является частью выставки, был поднят нами в знак протеста против дискриминации ЛГБТ+ в Белостоке. В галерее мы разместили новый проект Марты Романков (Marta Romankiv), когда она решила организовать символические президентские выборы для эмигрантов в Польше. Вместе с Сергеем Шабохиным некоторые из нас маршировали в поддержку белорусов с плакатами с сайта cultprotest.me, разработанного (в основном) белорусскими художниками. Я довольна этими "последствиями" интернет-выставки. Чувствую, следуя примеру художников, необходимость какого-то перехода от преимущественно производственного к подлинному общественному строительству и участию в самом ядре художественных галерей, что уже реализуется несколькими художественными учреждениями.

Е. У-Р: Кроме вопросов, уже упомянутых Катаржиной, я хотела бы добавить, что команда "Арсенала" всегда старается работать чутко к идеям сопереживания, солидарности, сотрудничества с художниками и разной публикой. Очевидно, что в этом вопросе еще многое предстоит сделать. Но примеры такого опыта можно снова увидеть в нашей образовательной практике (например, инклюзивная и совместная образовательная практика с людьми с нарушениями зрения и слуха/для людей с нарушениями слуха). Эта выставка еще больше сфокусировала нас на важности этих идей. Например, во время карантина и работы над выставкой некоторые из нас были поражены сложной ситуацией, в которой оказались учителя и учащиеся, борющиеся с дистанционным образованием. Этой осенью мы реализуем нашу игровую онлайн-программу Seppo для использования семинаров, нацеленных на школы. Все будет также базироваться на художественной коллекции галереи "Арсенал".


Существует ли аналитика выставки? Есть ли данные о том, сколько пользователей и из каких регионов ее просмотрели? Можно ли сравнить их количество с посетителями оффлайн?


К. Р.: Дизайнер сайта Михал Шота (Michał Szota) во время открытия даже запостил данные аналитики Google на фан-странице галереи в Facebook, чтобы визуально показать, где физически находятся люди, посещающие сайт, в каких местах он просматривается. Гости и художники также могли поговорить в комментариях под постом. Наблюдать за этим было захватывающе, это давало ощущение общности. С другой стороны, тут можно рассуждать с точки зрения эпохи наблюдения, в которой мы живем. Мы даже могли проверить точное время, которое пользователи потратили на просмотр каждой работы.

Выставку чаще просматривали в Варшаве, Белостоке, Вроцлаве, Киеве, Кракове, Гданьске, Минске и других крупных городах региона. Ее увидело в несколько раз больше людей, чем последние оффлайн-выставки, но это очень плохой год для сравнения, поскольку пандемия внесла свои коррективы.


Существуют такие платформы, как "Tzvetnik", "Aqnb", "O'Fluxo", "Cubaparis". Благодаря им многие независимые художники и кураторы находят друг друга. Используете ли вы такие опции для расширения разнообразия перед сообществом галереи Arsenal?


К. Р.: Большинство контактов учреждения основаны на личных отношениях Моники Шевчик с художниками из Польши, Украины и Беларуси, которая является директором в течение 30 лет. Галерея известна в Польше в основном благодаря последовательному сотрудничеству с художниками восточных границ. Лично я считаю, что такие платформы полезны, но важно помнить как о возможностях, которые они предоставляют, так и об их ограничениях. В таких местах можно встретить узкоспециализированных людей, но на нашей выставке представлены также работы и высказывания работников культуры и педагогов из небольших городов Польши. Это еще одна попытка выйти за рамки пузыря герметичного искусства.

Магдалена Косек (Magdalena Kosek), художник и педагог из Торуня, прислала нам описание вынужденной художественной акции, поскольку из-за карантина она была лишена средств к существованию. Речь идет, среди прочего, об условиях труда в культуре Польши. Художница разделила свою деятельность на три этапа под названием "Дезертирство", "Сокращение" и "Строительство". "Дезертирство" - это момент, когда она проходит через швейцарскую границу. "Сокращение" - это процесс обрезки виноградной лозы, ставший ее работой там после того, как она была лишена возможности зарабатывать деньги в Польше. Отсечение более слабых побегов с целью придания силы сильным символизирует механизмы рынка труда в культуре и искусстве. На последнем этапе художница вместе со своими коллегами строит скульптуру из вырезанных, "более слабых" побегов. Она представляет силу и ценность бессильных. Магда Косек не является частью основного искусства в Польше, и именно поэтому она может убедительно рассказать историю со стороны. Мы также хотели, чтобы на выставке были представлены не только профессиональные и успешные художники, но и люди, которые посвящают свою жизнь творчеству и обучению культуре и искусству на периферии.


Е. У-Р: Никогда не пользовалась этими платформами.

Как отметила Катаржина, благодаря углубленным исследованиям Моники Шевчик в регионе, проекты, связанные с Восточным партнерством и странами Центральной Европы, занимают особое место в программе галереи. Хорошим примером этого является одна из наших сегодняшних выставок "Страх" с участием художников и кураторов из Армении, Беларуси, Польши и Украины.

Однако галерея "Арсенал" также была открыта (и да, опять же благодаря стратегии и контактам Моники Шевчик) в различных направлениях (например, Бельгия, Ирландия, Бразилия, США), а также в различных формах институционального или пара-институционального сотрудничества с целью расширения или поддержки "разнообразия сообщества "Арсенала" (включая независимых художников и кураторов) - от польских институтов до организаций НПО, а также нашей программы резиденций, в которой, кроме всего прочего, сейчас принимает участие Катаржина.

Есть ли план у галереи продолжать создавать онлайн-контент, несмотря на пандемию?


К. Р.: Есть одна важная вещь, которую, возможно, нужно было подчеркнуть в начале разговора. Если бы не вспышка пандемии, мы бы не сделали онлайн-выставку. Но когда галерея была закрыта для публики, мы должны были спросить себя, как в такой ситуации продолжить миссию учреждения. В этот странный и важный момент мы не могли отказаться от миссии арт-институции: с одной стороны, как пространства для диалога между художниками и зрителями, а с другой - как пространства для поддержки художников. Онлайн-выставка позволила продолжить работу, понимаемую таким образом. Это была необходимость момента. Для нас это был первый опыт такого рода, мы работали в очень короткие сроки, и мы не смогли бы сделать выставку без Михала Шота – дизайнера и программиста сайта. Он привнес много решений: возможность переноса работ пользователями и их компоновки в соответствии с их собственными предпочтениями, построением из них собственных созвездий. Желтые карточки с инструкциями и смайликами, идея подписей работ с точными датами их создания, что очень хорошо работает в ситуации очень быстро меняющихся обстоятельств пандемии.

В Польше существуют инициативы, которые уже некоторое время занимаются вопросом презентации произведений искусства в онлайн. Такой исследовательский проект под названием "Лаборатория визуальной презентации" проводится, например, в Академии искусств в Лодзи. Среди прочего, он ищет способы презентации художественных проектов в интернете, связывая художников в команды с веб-дизайнерами. Так, например, был создан AMZN Титуса Шабельского. На Варшавской биеннале также начали появляться интернет-выставки, как недавно открывшаяся "Погребенное солнце", реализованная в виде веб-документа. Никто из нас в команде ранее не специализировался на искусстве в интернете. Мы лишь отреагировали так на ситуацию карантина. Однако, думаю, что во время пандемии - так же, как и сотрудники других отраслей, - мы переняли некоторые способы действия в интернете и будем продолжать использовать некоторые из них.

Тем не менее, оффлайн-выставки и мероприятия будут оставаться в центре внимания галереи. Не все можно сделать онлайн. Интернет может оказаться важным для транснациональных отношений в мире искусства, особенно перед лицом опасностей климатического кризиса, когда мы начинаем понимать, что система, основанная на транспортировке предметов искусства на большие расстояния, нежизнеспособна. С другой стороны, она исключает художников, использующих традиционные средства, и менее эффективна в создании местных общин. Думаю, что было бы идеальным, особенно на периферии, объединить эти два уровня действий для коммуникации как с местными, так и с глобальными работниками/участниками/пользователями. Но когда речь заходит об онлайн-деятельности, с моей точки зрения, мы являемся новичками. Кажется, что мы еще не готовы к принятию каких-либо серьезных решений о перемещении большей части нашей практики в онлайн-режим. Серьезная дискуссия о возможностях и последствиях онлайн-деятельности арт-институтов еще не состоялась.

Е. У-Р: Сейчас у нас нет планов на очередную онлайн-выставку. Но поскольку ситуация с пандемией динамична, а вторая волна карантина кажется реальной, это может измениться. У нас, безусловно, есть планы по размещению онлайн-контента в сфере образования, но здесь также стоит отметить, что в июне 2020 года мы сделали первые шаги по применению некоторых гибридных (онлайн-оффлайн) решений в рамках выставочной программы. Примером может служить выставка современного курдского искусства (куратор - Анета Шилак, координатор - Ева Хачановска - наша коллега из галереи "Арсенал"). Мы открыли ее 26 июня в режиме оффлайн в галерее "Арсенал" на старой электростанции и одновременно представили часть экспозиции на сайте.

Мы также продолжим нашу онлайн-программу семинаров Seppo. На этот раз она будет основана на коллекции галереи "Арсенал". В ноябре мы начинаем - в сотрудничестве со студией 3d и Лабораторией виртуальных явлений (факультет Искусства Медиа, Академия изобразительных искусств Варшавы | Польша) - образовательный проект VR (включая онлайн-мастерские VR). В настоящее время мы также ищем некоторые решения и возможности VR для использования в нашей образовательной практике с/для людей с нарушениями зрения и слуха. Скрестите пальцы :) Эти решения помогают нам ориентироваться и сотрудничать с самыми разными людьми.


И последний вопрос: как активные пользователи социальных сетей и онлайн-опций, как вы представляете себе карьеру куратора в ближайшем будущем?


Е. У-Р : Честно говоря, я не думаю, что меня можно назвать очень активным пользователем социальных сетей, онлайн-опций или новых технологий в кураторском/со-кураторском деле. Я – новичок. Мне все еще нужно многому научиться. Пандемия и её последствия заставили нас еще больше осознать необходимость переосмысления того, как новые технологии повлияют или должны повлиять на мир искусства. Примером исследований на эту тему может служить "Экосистемы искусства будущего": Art x Advanced Technologies", которое галерея "Серпентайн" в сотрудничестве со студией "Rival Strategy" запустили в июле. Такие доклады, в основном, концентрируются на искусстве, предназначенном для экспонирования только в интернете. Как насчет искусства, которое имеет материальный характер? Я довольно старомодна в этом вопросе и предпочитаю оффлайн-выставки, а также думать о социальных сетях как об инструментах популяризации или распространения искусства и его коммуникационном потенциале, а не об инструментах для его демонстрации. Поскольку культурное и художественное образование входит в сферу моих интересов, я возвращаюсь к тем областям, где онлайн доказал свою успешность и легкость в адаптации.

Что касается онлайн-вариантов в кураторской практике, я открыта для этого, но я бы предпочла остаться в оффлайне или адаптировать в своей работе некоторые гибридные решения. Понимаю, подобные предположения могут быть слишком оптимистичными - что карантин или другие препятствия, блокирующие возможность свободно выставлять свои работы в офлайне, не вернутся/не появятся.

К. Р.: Не думаю, что использование социальных сетей существенно меняет мое восприятие в создании выставок. Конечно, если художники выберут работу в интернете, нам придется адаптироваться. Я постоянно пытаюсь понять, что для меня важнее всего в кураторской практике. Когда думаю о групповых выставках, которые отвечают современным вызовам, которые связаны с реальностью, для меня важно, чтобы это были встречи между художниками. Я вижу свою роль как человека, создающего пространство для диалога, разговора, бытия вместе. На следующий год планирую такой проект о художественном образовании, основных осях конфликтов в художественных школах, независимых группах самообразования и более прогрессивных студиях, смело выходящих из рамок академии. Наибольшей ценностью такого проекта может стать возможность приглашенным художникам обменяться опытом. Если это физически невозможно, нам придется подумать о возможности проведения таких встреч в режиме онлайн, но я не верю, что мы уже готовы к тому, чтобы онлайн-обсуждения полностью заменили физическую встречу тел. Через некоторое время мы будем функционировать именно так. Сейчас я мечтаю о том, чтобы остаться вместе как минимум на несколько дней, ведя менее формальную дискуссию.

Мои кураторские интересы также вращаются вокруг советской и постсоветской истории и искусства. Я хотела бы сосредоточиться на работах из региона Центральной и Восточной Европы. Нахождение в Белостоке дает уникальную возможность работать на месте и перерабатывать отношения "центр-периферия". Интернет может быть очень полезным инструментом в этой области. Во время пандемии много говорилось о необходимости сосредоточиться на локальной деятельности учреждения. Думаю, важно не фокусироваться только на презентации искусства, признанного в центре, а выработать местный контекст. При таком подходе онлайн дает возможность поделиться историями, созданными на периферии.